Стих1 [стихотворная речь]

«Невозможно дать точное объективное определение стиха, невозможно наметить основные признаки, отделяющие стих от прозы» (Томашевский Б. В. Русское стихосложение. — 1923. — С. 7).

«В ответ на вопрос А. И. Ромма об определении стиха, докладчик [М. М. Кенигсберг] раз’яснил, что по его мнению стих есть эстетическая форма языка, и притом форма композиционная, надграмматическая. Отсюда явствует, что он может разрушать синтагматическую, морфематическую и лексемную структуру языка. Специфическим его признаком является стиховое единство, графически выражаемое отдельной строкой, а акустически — интонационными явлениями конца стиха» (Протокол заседания МЛК 26 февраля 1923 г. — 1994. — С. 191).

«[...] стих, как форма языка, обладает автономностью, делающей его независимым от форм граматических в широком смысле слова, т. е. от системы репрезентации логической структуры. Не будучи ни оправдан, ни приложен логически, стих занимает вместе с тем очень значительное в системе репрезентации логической структуры положение, так как вносит ряд существенных модификаций в граматическую целостность данной глосемы. Поэтому, стих должен быть признан над- и в известных отношениях до-логической языковой формой, т. е. формой вне-логической. Такое положение стиха, как языковой формы, обладающей автономностью от основного смысла языка, как явления, положение его, как формы, предстающей нам в своей феноменальной целостности — как некоторое «замкнутое в себе единство» (Сиверс), приводит, как мне кажется, к следующему утверждению: стих есть особая языковая форма, особым образом модифицирующая логическое содержание, репрезентированное в языке, придающая ему композиционное ображение, что дает нам повод хотя бы условно признать его эстетической формой языка. По крайней мере условно, стих есть эстетическая форма языка» (Кенигсберг М. М. Из стихологических этюдов. 1. Анализ понятия «стих» [1923]. — 1994. — С. 160).

«Моему анализу в настоящей книге подлежит конкретное понятие стиха (в противоположности к понятию прозы) и особенности стихотворного (вернее, стихового) языка. || Эти особенности определяются на основании анализа стиха, как конструкции, в которой все элементы находятся во взаимном соотношении» (Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — 1924. — С. 5).

«Ритм, как конструктивный фактор стиха» (Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — 1924. — С. 7).

«До какой бы фонической, в широком смысле слова, организованности ни была доведена проза, она от этого не становится стихом; с другой стороны, как бы близко ни подходил стих к прозе в этом отношении — он никогда не станет прозой» (Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — 1924. — С. 38).

«Отличие стиха от прозы в том, что стих обладает всегда внесинтаксическими средствами членения на конструктивные единицы — стихи. Этими средствами могут быть и метр, и рифма, и очень многое другое, но важно то, что ритмическое задание, предопределяющее конструктивное членение речи, является независимым, предпосланным речи и предопределяющим ее построение. Здесь ритм не факт, как в разговорной речи, и не следствие, как в прозе, а эстетическая осознанная норма. Всякая стиховая система обладает своей системой знаков (“метрикой”), которая конкретизирует эту норму. Эта система знаков может быть жесткой, развитой, и тогда мы имеем четко выраженный стих (вроде русского классического стиха XVIII и XIX веков); она может быть ослаблена и приобретать характер тенденции, и тогда мы можем получить явления, близкие к прозе» (Томашевский Б. В. Ритм прозы («Пиковая дама»). — 1929. — С. 312. — Цит. по: Томашевский Б. В. Избранные работы о стихе. — 2008. — С. 293).

«[...] если проза протекает линейно, то стих есть речь двух измерений» (Томашевский Б. В. Ритм прозы («Пиковая дама»). — 1929. — С. 316—317, примеч. 2. — Цит. по: Томашевский Б. В. Избранные работы о стихе. — 2008. — С. 297).

«Прозаич[еская] речь тоже членится на отрезки — колоны; но по сравнению с прозой членение стиха обладает двумя особенностями: 1) в прозе членение текста определяется только синтаксич[ескими] паузами, в стихе членящие паузы могут не совпадать с синтаксическими (enjambement); 2) в прозе выделение членящих пауз в значит[ельной] мере произвольно, в стихе оно твердо задано» (Гаспаров М. Л. Стих. — 1972. — С. 197).

«Любой текст членится на соподчиненные синтаксические отрезки; но в стихотворном тексте с этим членением сочетается членение на стихотворные строки и на более крупные и мелкие, чем строка, стиховые единства [...] второе членение то совпадает, то расходится с первым, создавая бесчисленные возможности ритмико-синтаксических соотношений. Эта двойственность, эта соотнесенность двух членений — основной признак стиха» (Бухштаб Б. Я. Об основах и типах русского стиха. — 1973. — С. 110—111).

«В отличие от прозы стих содержит проходящие через весь текст, то есть сквозные, принудительные парадигматические членения. Визуальную принудительность им обеспечивает стиховая графика, акустическую — стиховая интонация» (Шапир М. И. «Versus» vs «prosa»: пространство-время поэтического текста. — 2000. — С. 61).

«Я понимаю стих как систему сквозных принудительных парадигматических членений [...]. Стиховые членения — сквозные, поскольку проходят через весь текст, а там, где они прерываются, мы имеем дело с прозаическими вставками. Стиховые членения — принудительные, поскольку они диктуются объективно выраженной волей автора, с которой воспринимающий не может не считаться. Стиховые членения — парадигматические: образованные ими ритмические единицы соотносятся как варианты общего инварианта» (Шапир М. И. О пределах длины стиха в верлибре. — 1999/2000. — С. 117).